Дубинин-РассказСмеХ...Рть

[Moloha]

Классный рассказ.Над некоторыми моментами можно угарать долго.

Меня порадовал.Советую прочитать и оставить мнение.

Сэр Ричард Дэдмэн, герцог Хоррор, с присущей всем англичанам пунктуальностью ровно к 7:30 утра дочитал очередную главу своей любимой книги «Умерший мертвый мертвец, положенный во гроб и похороненный в могиле на кладбище» – этого типичного образчика классического английского юмора, встал с кресла-качалки и подошел к окну рабочего кабинета в фамильном замке Дэдмэнов на окраине Лондона. За окном раскинулось веселое, свежее и умытое росой кладбище с песочницей, «горкой», качелями и маленькой каруселью, окутанное белыми, как могильный червь, клубами утреннего тумана. На кладбище уже были детишки – катались с «горки», играли в прятки между надгробиями, лепили из песка усыпальницы и гробницы. Рядом миссис Смерть своей косой подравнивала травку на лужайке для гольфа.

В этот момент Дэдмэн увидел, как в конце Грэйвъярд Авеню, на которой он жил, появился почтальон. Кинув мимолетно кокетливый взгляд на свою родную улицу, упирающуюся в величественное и монументальное здание перестроенного из овощного рынка крематория в готическом стиле, первый этаж которого занимала закусочная McDonalds, Дэдмэн начал одеваться. Он облачился в белые «семейники» с черепами и надписями «Skully boy» и голубой шелковый саван от Gucci, а затем спустился вниз, чтобы поскорее получить корреспонденцию.

Отпустив почтальона, Дэдмэн поднялся в столовую с намерением просмотреть почту за завтраком. Поглощая яичницу с копченым мясом мертвых животных и кровь с бифштексом, он быстро пролистал очередной номер журнала «Наука и смерть», главным материалом которого было рассмотрение вопросов «Есть ли смерть на Марсе?» и «Есть ли смерть после жизни?». Потом настал черед газеты для фермеров и владельцев земельных участков 2х1,5 метра «Сельская смерть»; далее шло профессиональное издание работников крематориев и перерабатывающей промышленности «Огонек»; затем довольно много времени Ричард уделил эротическому журналу «Некропольская клубничка», и вдруг он наткнулся на письмо. Взволнованный, герцог окровавленным топориком для разделки мяса вскрыл конверт.

Письмо было от его родни, жившей в Трансильвании. Оказалось, что его престарелый дядя Франкенштырь Бладсакер третьего дня, рассекая воздух в обличье летучей мышки, запутался в крыльях и упал на свой письменный стол, напоровшись дряхленьким сердцем на остро отточенный карандаш осинового дерева, торчавший из стаканчика. От полученных повреждений дядя откинул свои ортопедические ботинки, и теперь сэр Ричард Дэдмэн, герцог Хоррор, приглашался для празднования похорон дяди Франка и получения своей доли наследства. К письму прилагалось официальное приглашение за номером 13 с программкой праздника: романтическая тризна при погребальных свечах (шведский стол), танцевальная часть (пляски на могилах) и завершало список мероприятие, означенное как шабаш-хаус-party.

Дэдмэн обрадовался предстоящей возможности хорошенько отдохнуть и «поклубиться» на вечеринке. Он тут же стал собираться и, чтобы не было скучно, включил радио, на котором в этот момент пела российская группа «Танцы Минус» песню о любви некрофила к расчлененному трупу:



Я тебя целовал у ночного огня,

Ты оставила мне… половинку себя…



Беззаботно подпевая Вячеславу Дэткуну, отчего на кладбище перед домом пара мертвецов вылезла из своих могил, здорово рассмешив при этом играющих детей, Ричард наложил на лицо легкий макияж в стиле «цирк уехал – клоуны остались», срисовывая его с фотографии Мерилина Мэнсона. Оставшись довольным своей смазливой мордашкой, Дэдмэн спустился в прохладный склеп, где на полках вдоль стен вперемешку с гробами стояли банки с соленьями, вареньем и бутыли с брагой, выкатил оттуда шикарный розовый катафалк Rolls-Royce с открытым верхом и, чуть не сбив шатающегося на проезжей части зомби, по виду – пьяного уже с утра, помчался в Трансильванию на праздник смерти.

И вот после 9 дней пути Ричард оказался в тихую и волшебную ночь Хэллоуина с 30 октября на 1 ноября в Трансильвании, встретившей его прекрасной погодой: резкие порывы ветра заставляли струи ледяного дождя с силой хлестать по лицу герцога Хоррора, отчего у того потекла тушь; гром то и дело раскалывал невидимое черное небо, а вспышки молний выхватывали из темноты удивленные лица троллей и вурдалаков, которые, напуганные раскатами грома, в ужасе выбегали из лесной чащи на дорогу, где благополучно попадали под колеса катафалка. Теперь Дэдмэну нужно было найти особняк Бладсакеров.

Пропетляв некоторое время среди следов невиданных зверей по неведомым дорожкам заколдованного Карпатского леса, чьи деревья протягивали к нему свои корявые ветви, норовя залезть в штаны, Дэдмэн заметил в кустах борщевика парочку, свершающую великое таинство, соединяющее мужское и женское начала, таинство, ведущее к зарождению новой смерти.

Дракула досасывал кровь ослепительно красивой девушки, а та слабо, как бы нехотя, сопротивлялась. Наконец, он кончил, встал и, достав из кармана зубную щетку, почистил зубы после трапезы. Только теперь Ричард решился нарушить покой вампира, спросив его, как добраться до искомого дома. Тот указал ему дорогу оторванной рукой жертвы, а потом запрыгнул на дерево и повис вниз головой, забыв, правда, превратиться в летучую мышь.

В конце концов, Дэдмэн выехал из леса на Хэлл Роуд и покатил к особняку. У ограды особняка уже скопилось ужасное количество автомобилей гостей, которые съехались на торжество со всех сторон земли и разместились в пятичереповом отеле «Танат».

Найдя среди стоявших друг за другом машин свободное место, на котором мелом был нарисован контур человеческого тела, Ричард припарковался, чуть не поддев бампером спускающуюся на метле хорошенькую ведьмочку, взял с пассажирского сиденья пышный букет из двух гвоздик, заготовленный им для своей тетки, демонессы Эльвиры, Повелительницы Тьмы, и вылез из катафалка. Эльвира уже ждала его у ворот и, едва герцог приблизился к ней, с плотоядной улыбкой суккуба заключила его в фатальные объятия. Нос герцога утонул в великолепном бюсте Эльвиры, а ее хвост со стрелкой на кончике недвусмысленно обвился вокруг его бедер. Потом Эльвира и Ричард обменялись потоками приветственных проклятий, и демонесса повела гостя в его комнату. Ричард с удовольствием оглядывал Эльвиру: ее совершенное тело обтягивал, как вторая кожа, черный кожаный комбинезон с глубоким декольте, а на рожках повисла спиралька серпантина.

Вновь образовавшаяся парочка, держась за руки, прошла через главный зал, который медленно наполняли гости. Каждый из них подходил к облокотившейся о черный алтарь Верховной Ведьме Маргарите, державшей на руках колдовскую черную кошку Барсиху (когда Барсиха родилась, все подумали, что это кот, и назвали его Барсиком, но потом, когда ошибка обнаружилась, пришлось переделывать кличку), и целовал ее распухшую от поцелуев ногу.

На алтаре стоял стеклянный гроб с непосредственным виновником торжества – дядюшкой Франком. Гроб был сделан из зеленого бутылочного стекла, и кое-где на нем виднелись криво наклеенные пивные этикетки. После Маргариты гости подходили к нему, поднимали крышку и в виде последнего прощания лобызали чело дяди. В этот момент их взгляд натыкался на табличку с надписью: «Replace cap after use».

После всех этих необходимых ритуалов гости, наконец, попадали в общую залу, где и начинали веселиться, да так, что чертям в аду становилось жарко.

Эльвира тем временем показывала Ричарду его комнату. Апартаменты были роскошными: тонущие во мраке углы комнаты – в траурных фестонах паутины, маленькое слуховое окно с черными занавесями; пара электрических стульев конца века ручной работы, тяжелый стол из морга, а основное пространство комнаты занимал широкий двуспальный гроб, на который Ричард сразу же повалил Эльвиру, чтобы предаться безумству инфернальной любви. Эльвира была великолепна в гробу, но раз герцог чуть не выколол себе глаз одним из ее рожков, а ее хвост, от страсти постоянно дергавшийся из стороны в сторону, сворачивавшийся в кольца, а потом распрямлявшийся, здорово мешал в этом любовном поединке. Вдобавок на пике наслаждения она так завыла, что у Ричарда заложило его остроконечные ушки.

После, когда Эльвира ушла готовиться к празднику, Ричард решил освежиться и принять кровавый душ, но оказалось, что горячую кровь отключили, поэтому он наскоро ополоснулся под холодной. Ванная комната по части отделки не заслуживала особого внимания, но Дэдмэну очень понравилась прикрепленная около унитаза мумия низкорослого фараона, на которой вместо бинтов была намотана туалетная бумага. Выйдя из душа, Ричард растерся махровым полотенцем, краем глаза заметив мелькнувшую в зеркале женщину-призрак в белом. В белом пеньюаре…

Одевшись и распаковав вещи, Ричард от нечего делать полистал фотоальбом с некрологами, лежавший на журнальном столике; потом прошелся вдоль книжного шкафа и изучил корешки покрытых пылью книг: Ф.Э. Клыков «Концепция и пути развития классического неовампиризма в условиях рыночной экономики», Р.Е. Могильный «Похороны для “чайников”», «Книга о вкусной и здоровой жертве», Вампирелла Батори-Батарейкина «Теоретические основы черной магии», Инфернус Суицидиум «Незнайка на полной луне».

Но Дэдмэну быстро надоело разглядывание интерьера и материальных ценностей замка его вампирской родни. Напялив на голову маску палача с синим бубоном и надписью «Ski», повязав на шею петлю за 300 долларов и сунув ноги в новенькие испанские сапоги, которые ему немного жали, он вышел из комнаты, запер ее и нарисовал у порога защитную пентаграмму в виде «классиков», которые неизменно оканчивались словом «котел». Поправив узел петли, Ричард пошел по коридору замка, по которому уже сновали туда-сюда привидения, оборотни со светящимися, красными от недосыпа, глазами, живые трупы и мертвые души. Перед входом в главную залу Дэдмэн остановился около кривого зеркала, рядом с которым стояли две зажженные черные свечи, и еще раз осмотрел свой наряд. В этот момент его обогнали беседующие Всадник Без Головы, который, как говорили, потерял голову от любви, и Олимпийский Мишка с пятью кольцами на животе, который расстался с жизнью в далеком 1980-м под рыдания всего СССР. Не обнаружив изъянов в своем внешнем виде, Ричард отошел от зеркала и вошел в залу, а его место тотчас занял Восставший Из Ада, который начал причесывать гвозди, торчащие из его головы, выдирая появляющиеся в последнее время серебряные гвоздики в надежде скрыть от всех и от себя самого тот факт, что он все-таки стареет.

В зале царил «беспробудный танец адский». Несколько сот тел различной стадии разложения, устроив настоящую danse macabre, лихо дрыгались под грохот похоронного марша в транс-хаус-обработке от DJ Даркнесса. Вакханалия набирала полную силу.

Ричард прошел к стойке бара и, дождавшись, пока бармен на гильотине нарежет лимон, заказал себе «Кровавую Мэри», настоящую «Кровавую Мэри» – водку с кровью. Потягивая коктейль, он стал искать глазами Эльвиру, попутно замечая, чем заняты гости, не участвующие в этой пляске Святого Витта. Несколько уставших танцоров, сидя на тронах из черепов со стаканами в руках, лениво глядели на большой экран, где демонстрировалась без звука мелодрама «Зловещие мертвецы II», а один или двое зрителей вообще впали в летаргический сон. В темном уголке за столиком двое бизнесменов, не желавших прекращать дела даже в уик-энд, подписывали кровью какой-то договор. Несколько духов, занимаясь спиритизмом, остервенело возили по столу перевернутую пепельницу, а кто-то, желая бросить вызов Фортуне, играл в человеческие кости на деньги. В соседнем зале, который являлся чилл-аутом, освещенным зеленым мертвенным сиянием гнилушек с болота, во всю царил разврат: демоны и сатиры, отхватив себе по ведьме, вампирше или суккубу, с головой кидались в пучину страсти и похоти. Лишь Вий, озабоченно и суетливо бегая рядом, визжал: «Поднимите мне …! Поднимите мне …!»

Ричард тем временем, так и не найдя Эльвиру, продолжал налегать на спиртное. Наконец, выпивка дала о себе знать, желая вернуться с того света в мир, который недавно покинула. Герцог помчался в уборную и, протиснувшись мимо какого-то художника, приверженца некрореализма, который рисовал на стене туалета граффити в виде каббалистических знаков, исторг из себя розовую жижу, бывшую в прошлой смерти «Кровавой Мэри».

Посещение уборной вернуло Дэдмэна к смерти, и он, будто обновленный, чувствуя в себе прилив сил, снова сел за стойку бара и заказал себе коктейль. В этот момент к нему подсел вервольф, представившийся Фьюнералом, и предложил сыграть в «русскую рулетку». Смысл забавы был прост: шесть человек по очереди брали револьвер с боевыми патронами, один из которых имел серебряную пулю, приставляли к виску и дергали спусковой крючок.

Только безрассудство, рожденное затуманенным парами алкоголя мозгом, толкнуло Ричарда на участие в этой затее. Он, Фьюнерал и еще четверо самоубийц сели за столик, бросили жребий, кому каким по счету стрелять, и начали игру. Первым был Фьюнерал. Он крутанул барабан, хладнокровно приставил ствол к виску и нажал на спуск. Выстрел снес ему полголовы, оставив широкую дыру с рваными краями, но Фьюнерал лишь улыбнулся и передал револьвер следующему. Фьюнералу повезло.

Следующим был странный парень в балахоне с капюшоном и жуткой маскарадной маске. Одна его рука оканчивалась крюком, а во второй он крутил нож для колки льда. Когда Фьюнерал передал ему оружие, он положил нож на стол, быстро поднес револьвер к голове и выстрелил. Серые ошметки тухлого мозга с обломками кости брызнули на плечо Ричарда. Парень криво ухмыльнулся, положил револьвер перед Дэдмэном и снова взял свой нож. Еще один счастливчик.

Ричард был третьим. Коря себя за согласие участвовать в этом безумии, он все же взял револьвер: отказываться было уже поздно. Рукоять удобно легла в ладонь, а дуло приятно холодило висок. Палец плавно потянул курок. Раздался выстрел, что-то впилось в мозг Ричарда, а потом он ощутил легкий сквозняк в голове. Фу, кажется, проне…

Вдруг ужасное жжение затопило голову герцога. Из дыры в его черепе повалил зловонный едкий дым, а сознание обладателя сего черепа стало быстро проваливаться в темноту. Пуля все-таки была серебряной…

…Спустя какое-то время (Ричард не мог бы сказать, было ли это через тысячу лет или через долю секунды) тьму разбавила маленькая точка яркого света вдали, которая стала постепенно приближаться. Дэдмэн оказался в том самом тоннеле, о котором так много слышал при смерти. Он изо всех сил рванул к свету, чувствуя, как сам тоннель, его стенки, подталкивают его.

И вот свет заполнил все окружающее пространство. Ричард чувствовал себя уже даже не в потоке света, он чувствовал себя его частью.

Наконец, его глаза привыкли к этой слепящей яркости и стали различать окружающий мир. Первое, что увидел герцог, был красный транспарант с белыми буквами: «Заветам Ильича будь верен!» Потом он различил лежащую на столе женщину с раздвинутыми ногами, покрытыми капельками пота, и обнаружил себя на руках человека в белом халате и с белой маской, закрывающей низ лица. Другие органы чувств Ричарда тоже постепенно включались: теперь он слышал далекое мычание коров, рев трактора и мат, а в воздухе стоял отчетливый запах навоза.

Вдруг мир накренился, верх поменялся местами с низом, а тяжелая ладонь человека в белом сильно шлепнула Ричарда по ягодицам.

– Ну что, Маруся, поздравляю! – раздался низкий голос из-под белой маски. – У тебя дочка.

И тут сэр Ричард Дэдмэн, герцог Хоррор, все понял и истошно закричал…



R.I.P.